Врач и человек искусства Татевик Шагян

— Рисовать я любила всегда. Говоря всегда, я имею в виду - со школьных лет, когда я брала из библиотеки книги и пыталась копировать иллюстрации из них. Недавно в руки попало старое издание книги «Приключения Мюнхгаузена», которую я читала в детстве и из которой срисовала все картинки. Скажу, что когда листала книгу, во мне проснулись интересные воспоминания.

— И какого качества получались эти срисовки?

— Очень плохого… Понимала, что рисунки получались плохими, но желание рисовать было так сильно, что я настойчиво продолжала работать.—
 
— Был ли, тем не менее, кто-то, кому Ваши картины нравились, и кто поддерживал Вас?

— Нет, поскольку я была очень замкнутым ребёнком и любила занимать саму себя. Никогда не любила делиться с окружающими, не показывала картины даже родителям. 

Всю жизнь мечтала посещать художественную школу. Училась уже в седьмом классе, когда у нас открылась такая школа. Я очень просила родителей, чтобы меня определили в эту школу, но они отказали. Вероятнее всего, причина была в том, что уже заранее было решено, что я должна стать врачом, а посещение художественной школы могло поставить эти планы под удар. Отец считал, что для того, чтобы быть художником, надо обязательно быть гением, а художники среднего уровня – люди несчастные. К сожалению, во мне он не видел ни одной черты гениальности. Только долгие годы спустя, когда он присутствовал на одной из моих выставок, после долгого рассматривания моих картин, признал, что может, в своё время он ошибался…

Художественную школу заменил кружок рисования, открытый в нашей школе. В начале многие дети с воодушевлением решили посещать кружок. Через некоторое время все «устали» от рисования, и в кружке осталась только я. Довольно интересное зрелище, когда учитель с одним только учеником сидит в саду школы и рисует гору Ишханасар. Наверное, видя мою тягу к рисованию, учитель и не закрыл кружок, и ещё долгое время продолжал работу с одним учеником.  

— И в результате…?

— В результате… стала врачом…

Копила студенческую стипендию и покупала художественные принадлежности. Весь год ждала летних каникул, когда имела достаточно времени для занятий любимым делом. В основном рисовала родные мне горы и природу.

— Не переносили на холст виды города Еревана?

— Нет, город для меня тесен. Чувствую себя по настоящему свободной только на природе, где человек может открыть своё «Я». В горах ты принадлежишь им, а горы – тебе. Конечно, ходить одной в горы боялась, и всегда просила кого-нибудь из друзей сопровождать меня. Никто не соглашался идти со мной во второй раз, потому что я весь день рисовала, а они – оставались на солнцепёке.

Впервые мои картины понравились мне самой только в 18-19-летнем возрасте. И с этого времени я начала рисовать также масляными красками. Даже не знала, как разводятся масляные краски, как ими правильно пользоваться. Знала точно только одно – обязательно буду рисовать. В эти годы я мечтала познакомиться с настоящими художниками. Для меня они были представителями иного, легендарного мира. К сожалению, не было никого, кто мог бы познакомить меня с каким-либо художником, а я в то время была слишком застенчива, чтобы самостоятельно налаживать контакты.

Другую часть стипендии тратила на покупку художественных альбомов. Меня знали почти во всех художественных магазинах. Учителей у меня не было, и эти альбомы мне были нужны для изучения художественной техники, чтобы понять, как рисовать лучше, как можно выразить ту или иную идею, как стремиться к совершенству. Можно сказать, что я «училась» у многих великих художников, которые и не подозревали о существовании своего «ученика»…

— И сколько лет длилось Ваше «заочное образование»?

— Очень долго, возможно, по сей день, потому что художество у меня прошло несколько этапов. Продуктивные студенческие годы сменил длительный период «застоя». Вышла замуж и десять лет не рисовала, поскольку если я делаю что-то, делаю это со всей отдачей, а мать малолетних детей должна полностью принадлежать им.

— Говорят, что после долгого перерыва художники что-то теряют и не могут потом «найти себя».

— Не соглашусь, потому что у меня была обратная ситуация. В моих картинах присутствует энергия, накопленная за эти десять лет. Сейчас, спустя годы, считаю, что этот перерыв был необходим. Представьте сами! После десяти лет замужества снова начала рисовать и настолько увлеклась живописью, что поступила в частную академию, где кроме меня все студенты были 20-25-летнего возраста. 

— Стали профессиональной художницей?

— Представьте, что именно знания, полученные в академии, помогли понять, какая большая разница лежит между профессионалом и дилетантом. К сожалению, я оказалась в числе последних. В своё время думала, что неважно, как ты преподаёшь желаемое, гораздо важнее, что именно пытаешься сказать. Только потом поняла, что картина, созданная профессионалом, более мощна и представительна. После такого вывода я попыталась максимально удалиться от дилетантства и достичь профессионализма. Думаю, что благодаря усердию достигла кое-каких успехов.

— Художество не помешало становлению Вашей личности?

— Конечно, нет. Если вычеркнуть из моей жизни живопись, она станет грустной и неинтересной. Думаю, что рисование – это дар, который даётся не всем, и позволяет выразить то, чего не сказать ни одним другим языком. Иметь невысказанные мысли и идеи тяжело. Счастлива, что имела возможность передать свои мысли с помощью холста и красок. 

— Знаю, что были годы, когда живопись была Вашей основной деятельностью. Как вышло, что Вы бросили медицину и перешли к изобразительному искусству?

— Решение приняла в один день. В трудные годы, когда наши медучреждения были парализованы, случилось так, что нас должна была посетить супруга первого президента Республики. С нетерпением ждала этого, будучи уверена, что во время визита мы должны представить имеющееся положение дел, объяснить, что по причине, например, холода, мы не можем оказывать медицинскую помощь обратившимся к нам больным детям. К сожалению, всё прошло по другому сценарию. С утра главврач накрыл в комнате врачей шикарный стол, а первая леди удостоилась тёплого приёма… На следующий день я подала заявление об уходе с работы и отдалась зову души – живописи… И так несколько лет…

— Что Вы любите рисовать?

— Природу. При этом, если раньше я пыталась передать её такой, какая она есть, то впоследствии поняла, что природа – это также средство, используя которое, можно передать гораздо больше. Наверное, поэтому удивляюсь, когда пытаются до конца проанализировать работы какого-либо художника. Уверена, что в каждой работе есть скрытый смысл, который доступен только автору. Шедевром можно считать ту картину, глядя на которую каждый видит то, что хочет увидеть. Скорее всего, именно это можно назвать совершенной картиной.  

— Продавали когда-нибудь свои картины?

— Продавала. С большим трудом. Для меня проще подарить картину, потому что знаю, кому дарю, и эта картина для меня не потеряна. Совершенно другое дело продажа картины. Когда приходили покупать картины, у меня были тяжкие чувства: твои картины расставлены, и ждёшь, которую выберут. Есть работы, которые более дороги тебе, и с ними труднее расстаться. И когда приходили смотреть картины, я расчувствовалась, как ребёнок, и мысленно просила, чтобы не выбрали одну из этих. После нескольких лет снова забросила занятия живописью, в связи с переходом на работу в фармацевтической компании. Считаю это одной из величайших моих потерь. Счастливы те, кто занимается своим любимым делом. Обстоятельства вынудили меня отказаться от живописи, и я не могу причислить себя, к сожалению, к числу счастливых людей… Уже десять лет, как я не рисую. Может, снова придёт время, когда, посчитав себя свободной от проблем быта и работы, я ещё раз попробую отдаться любимому занятию…

Вопросы, ответы, комментарии